Неточные совпадения
— Да расскажи мне, что делается в Покровском? Что, дом всё стоит, и березы, и наша
классная? А Филипп садовник, неужели жив? Как я помню беседку и диван! Да смотри же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что было. Я тогда приеду к тебе, если твоя жена будет хорошая.
Волнение Долли действовало на Алексея Александровича. Он встал и покорно пошел за нею в
классную комнату. Они сели за стол, обтянутый изрезанною перочинными ножами клеенкой.
Стихотворение это, написанное красивым круглым почерком на тонком почтовом листе, понравилось мне по трогательному чувству, которым оно проникнуто; я тотчас же выучил его наизусть и решился взять за образец. Дело пошло гораздо легче. В день именин поздравление из двенадцати стихов было готово, и, сидя за столом в
классной, я переписывал его на веленевую бумагу.
Карл Иваныч одевался в другой комнате, и через
классную пронесли к нему синий фрак и еще какие-то белые принадлежности. У двери, которая вела вниз, послышался голос одной из горничных бабушки; я вышел, чтобы узнать, что ей нужно. Она держала на руке туго накрахмаленную манишку и сказала мне, что она принесла ее для Карла Иваныча и что ночь не спала для того, чтобы успеть вымыть ее ко времени. Я взялся передать манишку и спросил, встала ли бабушка.
— Sind Sie bald fertig? [Скоро ли вы будете готовы? (нем.).] — послышался из
классной голос Карла Иваныча.
Из
классной слышен был разговор в комнате дядьки.
Вернувшись в
классную, Карл Иваныч велел мне встать и приготовить тетрадь для писания под диктовку.
Голос его был строг и не имел уже того выражения доброты, которое тронуло меня до слез. В
классной Карл Иваныч был совсем другой человек: он был наставник. Я живо оделся, умылся и, еще с щеткой в руке, приглаживая мокрые волосы, явился на его зов.
Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале, на цыпочках прокрадешься наверх, в
классную, смотришь — Карл Иваныч сидит себе один на своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из своих любимых книг. Иногда я заставал его и в такие минуты, когда он не читал: очки спускались ниже на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались. В комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.
Через минуту он стоял в дверях большой
классной комнаты, оглушенный кипящим криком и говором.
Когда Самгин протер запотевшие очки, он увидел в
классной, среди беспорядочно сдвинутых парт, множество людей, они сидели и стояли на партах, на полу, сидели на подоконниках, несколько десятков голосов кричало одновременно, и все голоса покрывала истерическая речь лысоватого человека с лицом обезьяны.
Я припоминаю, как он, весь багровый, вошел тогда в нашу
классную.
Через полчаса, когда Тушар вышел из
классной, я стал переглядываться с товарищами и пересмеиваться; конечно, они надо мною смеялись, но я о том не догадывался и думал, что мы смеемся оттого, что нам весело.
Яркое предвечернее солнце льет косые свои лучи в нашу
классную комнату, а у меня, в моей маленькой комнатке налево, куда Тушар отвел меня еще год назад от «графских и сенаторских детей», сидит гостья.
Я набрал тетрадок и понес их к дожидавшейся маме мимо столпившихся в
классной и подглядывавших нас с мамой «графских и сенаторских детей».
Падение князя А. Н. Голицына увлекло Витберга; все опрокидывается на него, комиссия жалуется, митрополит огорчен, генерал-губернатор недоволен. Его ответы «дерзки» (в его деле дерзость поставлена в одно из главных обвинений); его подчиненные воруют, — как будто кто-нибудь находящийся на службе в России не ворует. Впрочем, вероятно, что у Витберга воровали больше, чем у других: он не имел никакой привычки заведовать смирительными домами и
классными ворами.
То же с девочками: одни приготовлялись к рукодельям, другие — к должности нянюшек и, наконец, способнейшие — в
классные дамы и в гувернантки.
Она была одна из отличнейших учениц и потом
классной дамой в монастыре; худая, белокурая, подслепая, она в самой наружности имела что-то дидактическое и назидательное.
Хотя в нашем доме было достаточно комнат, больших, светлых и с обильным содержанием воздуха, но это были комнаты парадные; дети же постоянно теснились: днем — в небольшой
классной комнате, а ночью — в общей детской, тоже маленькой, с низким потолком и в зимнее время вдобавок жарко натопленной.
Несомненно, что предметы преподавания были у них разные, но как ухитрялись согласовать эту разноголосицу за одним и тем же
классным столом — решительно не понимаю.
Припоминается беспрерывный детский плач, раздававшийся за
классным столом; припоминается целая свита гувернанток, следовавших одна за другой и с непонятною для нынешнего времени жестокостью сыпавших колотушками направо и налево.
Утро проходит тоскливо. К счастью, Марья Андреевна на этот раз снисходительна и беспрестанно выходит из
классной посмотреть, как бы, укладывая, не смяли ее «матерчатого» платья, которое у нее всего одно и бережется для выездов. Мы отвечаем уроки машинально, заглядывая в окно и прислушиваясь к шуму, который производят сборы.
Выпивши чай, дети скрываются в
классную и садятся за ученье. Им и в летние жары не дается отдыха.
Оказалось, впрочем, что я многое уже знал, прислушиваясь, в
классные часы, к ученью старших братьев и сестер, а молитвы и заповеди с малолетства заставляли меня учить наизусть.
И вот, вскоре после отъезда старших детей, часов в десять утра, отслужили молебен и приказали мне идти в
классную. Там меня ждал наш крепостной живописец Павел, которому и поручили обучить меня азбуке.
А мальчики между тем, усевшись в
классной комнате вместе с хозяйскими подростками, на практике познают, что ежели корни учения горьки, зато плоды его сладки.
Этюды с этих лисичек и другие
классные работы можно было встретить и на Сухаревке, и у продавцов «под воротами». Они попадали туда после просмотра их профессорами на отчетных закрытых выставках, так как их было девать некуда, а на ученические выставки
классные работы не принимались, как бы хороши они ни были. За гроши продавали их ученики кому попало, а встречались иногда среди школьных этюдов вещи прекрасные.
Войдя в
классную комнату, он кинул на ближайшую кровать сивую смушковую шапку.
К концу года Пачковский бросил гимназию и поступил в телеграф. Брат продолжал одиноко взбираться на Парнас, без руководителя, темными и запутанными тропами: целые часы он барабанил пальцами стопы, переводил, сочинял, подыскивал рифмы, затеял даже словарь рифм…
Классные занятия шли все хуже и хуже. Уроки, к огорчению матери, он пропускал постоянно.
— Hain?.. Что такой — е? Что надо? — спросил он и, опять окатив нас холодным взглядом, новый учитель проследовал дальше по коридору, не оборачиваясь и размахивая
классным журналом.
Вдруг из
классной двери выбегает малыш, преследуемый товарищем. Он ныряет прямо в толпу, чуть не сбивает с ног Самаревича, подымает голову и видит над собой высокую фигуру, сухое лицо и желчно — злые глаза. Несколько секунд он испуганно смотрит на неожиданное явление, и вдруг с его губ срывается кличка Самаревича...
Дитяткевич то и дело заглядывает в открытую
классную дверь…
Ковыляя своей изломанной походкой, он, как лодка на волнах, плывет в полутьме коридора вдоль темных вешалок и вдруг исчезает в амбразуре
классной двери.
И совершенно серьезно ставил единицу. К отметкам он относился с насмешливым пренебрежением и часто, по просьбе класса, переправлял
классные двойки на тройки или даже четверки… Но единицы, поставленные на улице, отстаивал упорнее.
Я встал на своем месте, не видном Дидонусу из-за угла
классной доски, и попросился выйти.
Ожидание нарастающей грозы вносит новый душевный мотив, разряжает обычное
классное томление.
Если это ему надоедало, а мы его не выпускали из плена, то он, наконец, вынимал из кармана
классную записную книжечку с карандашом, вглядывался в лица стоящих перед ним и, усмехаясь своей задумчиво — юмористической улыбкой, говорил...
В классе была тоскливая тишина напряженного полувнимания, в котором чувствуется глухая борьба с одолевающей дремотой, — идеал
классной дисциплины.
Но его не видят. Тишина кажется еще безжизненнее и мертвее от ровного, неуловимого жужжания и вскрикиваний. Становится жутко, томительно, почти страшно. Хочется как будто проснуться, громко вскрикнуть, застучать, опрокинуть что-нибудь, вообще сделать что-нибудь такое, что промчалось бы по коридорам, ринулось в
классные двери, наполнило бы все это здание грохотом, шумом, тревогой…
Все это было так завлекательно, так ясно и просто, как только и бывает в мечтах или во сне. И видел я это все так живо, что… совершенно не заметил, как в классе стало необычайно тихо, как ученики с удивлением оборачиваются на меня; как на меня же смотрит с кафедры старый учитель русского языка, лысый, как колено, Белоконский, уже третий раз окликающий меня по фамилии… Он заставил повторить что-то им сказанное, рассердился и выгнал меня из класса, приказав стать у
классной двери снаружи.
Познакомив с женой, Стабровский провел гостя прежде всего в
классную, где рядом с партой Диди стояла уже другая новенькая парта для Устеньки. На стенах висели географические карты и рисунки, два шкафа заняты были книгами, на отдельном столике помещался громадный глобус.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться. Отец радовался, как ребенок, и со слезами на глазах целовал доктора. Устенька тоже смотрела на него благодарными глазами. Одним словом, Кочетов чувствовал себя в
классной больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он смотрел на нее с чувством собственности, как на отвоеванную у болезни жертву.
Устенька лежала в
классной.
За столом рядом с врачом сидит
классный фельдшер и, безмолвствуя, играет карандашиком, и кажется, будто это ассистент на экзамене.
Здесь живет постоянно
классный фельдшер, которого поселенцы называют первоклассным.
Кроме меня и офицера, было еще несколько
классных пассажиров обоего пола и, между прочим, даже одна баронесса.
От сближения нашего с женским обществом зарождался платонизм в чувствах: этот платонизм не только не мешал занятиям, но придавал даже силы в
классных трудах, нашептывая, что успехом можно порадовать предмет воздыханий.
Пока мы обедали — и цари удалились и публика разошлась. У графа Разумовского был обед для сановников; а педагогию петербургскую и нашу, лицейскую, угощал директор в одной из
классных зал.
Рядом с этой комнатой был кабинет смотрителя, из которого можно было обозревать весь двор и окна
классных комнат, а далее, между кабинетом и передней, находился очень просторный покой со множеством книг, уставленных в высоких шкафах, четыреугольным столом, застланным зеленым сукном и двумя сафьянными оттоманками.
Как бы ни был строй в этом отношении
классный надзор, все равно юнцы читали, читают и будут читать именно то, что им не позволено.